Позор в судейской мантии

By Евгений Молотов

28 декабря 2012 года состоялось рассмотрение дела об административном правонарушении в отношении Ларисы Трубициной возбуждённому по заявлению оскорбившегося начальника областного УВД господина  Федотова В.П.  Дело рассматривала Мировой судья по судебному участку № 5 Анна Грищенко. Интересы Прокуратуры Вологодской области представлял Пегов М.И. Я был защитником Ларисы Трубициной.  О результатах того рассмотрения, в виде штрафа в размере 1000 рублей, Лариса написала в  тот же день. Хочу высказать своё мнение по поводу этого судебного процесса.

Накануне суда я ознакомился с материалами дела. В глаза бросилась явная фальсификация. Подписи господина Федотова в его заявлении в Прокуратуру и в его же последующих объяснениях существенно отличаются, т.е. явно были выполнены разными лицами. По данному факту мной было подготовлено заявление о фальсификации доказательств. В соответствии  с законом суд обязан проверить сделанное стороной судебного разбирательства заявление о фальсификации доказательств, в том числе, но не исключительно, путём назначения соответствующей экспертизы (в подобном случае почерковедческой). Сторона, представившая спорное доказательство вправе его снять. В таком случае, суд при вынесении решения просто не принимает такое доказательство во внимание. А если доказательство не снято и судом установлен факт его фальсификации, то у стороны фальсификатора должны возникать проблемы в виде возможности привлечения к ответственности, вплоть до уголовной.    Также мы были не против чтобы господин Федотов лично явился в суд, прочитал спорные документы и заявил, что их подписал именно он. Прокуратура Вологодской области отказалась снять спорные доказательства.

Также были заявлены ходатайства о приобщении к материалам дела   заключения специалиста, очевидно доказывающего отсутствие в действиях Трубициной Л.С. состава приписываемого ей правонарушения и о допросе подготовившего его специалиста.

Заявления о фальсификации доказательств и, тем более, о приобщении к делу доказательств и допросе специалистов и свидетелей рассматривается судом непосредственно в судебном заседании, о чём суд принимает устное определение (так называемое «протокольное»). Суд имел основания удаляться в совещательную комнату, только если признал проведение экспертизы необходимым для вынесения письменного определения, в котором формулируются вопросы для эксперта.  Нас удивило, что судья, не определившись с вариантом реакции на наше заявление, не решив вопрос о приобщении к материалам дела доказательства (заключения специалиста), закрылась в совещательной комнате минут на сорок.

Вернувшись, судья Грищенко огласила определение, которым отказала в какой-либо реакции на наличие в деле фальсифицированных документов, в приобщении к делу представленного нами заключения, а также в допросе специалиста.

Позиция прокурора областной прокуратуры Пегова, к сожалению, не удивила. По эго мнению вина Трубициной подтверждена всеми материалами дела, а особенно её отказом признать свою вину, не приобщенными к материалами дела доказательствами и показаниями  Панько, который СЧИТАЕТ (т.е. это его оценочное суждение), что Трубицина виновата.

После этого мной были заявлены ходатайства об исключении из числа доказательств имеющегося в материалах дела заключения по лингвистическому исследованию, поскольку оно было получено  с существенным нарушением процессуального порядка (специалист не предупреждался об ответственности за дачу заведомо ложного заключения), о назначении двух судебных экспертиз и о вызове в суд для допроса в качестве свидетеля некоего Кирилла Панько, давшего обвинительные показания против Ларисы. Прокурор Пегов разумеется против, независимая судебная экспертиза и Панько в суде ему не нужны.

В качестве реакции на данные ходатайства судья заявила, что она рассмотрит их одновременно с вынесением постановления по делу (итогового судебного акта). Признаюсь, меня  это заявление мирового судьи Грищенко ошарашило. За всю мою практику это первый такой случай. Фактически это означало, что судья просто послала сторону защиты. Ведь понятно, что суд одновременно  с вынесением постановления по делу не может назначить экспертизу и сразу же учесть её результаты. То есть судья сразу решила никаких экспертиз не назначать, и Панько не вызывать, но,  очевидно, не была готова это мотивировать при вынесении протокольного определения. Когда наши требования хоть как-то разрешить наши ходатайства до окончания разбирательства дела прозвучали развёрнуто и жёстко, судья в очередной раз на целый час без процессуальных оснований спряталась в совещательную комнату. Итог совещаний понятен – во всём отказать.

Наша реакция на такое предвзятое, необъективное  судопроизводство могла быть только одной. Заявление об отводе судьи по мотивам её явной служебной и морально-психологической заинтересованности в исходе дела. Прокурор Пегов против, его всё устраивает. Еще полчаса посовещавшись, судья Анна Грищенко решила – в отводе себя отказать.

Где-то ещё через час  оглашено итоговое постановление по делу об административном правонарушении – признать Трубицину Л.С. виновной, штраф – 1000 рублей.

На мой взгляд, подобное ведение процесса мировым судьёй Грищенко нарушившее право Ларисы на защиту, принципы объективности суда, состязательности сторон, не только привело к вынесению неправосудного судебного акта, но и указывает на то, что судья все процессуальные решения принимала не самостоятельно. У юристов это называется нарушением судом правила тайны совещательной комнаты. Очевидно, судья  получала консультации у «старших» и опытных наставников.  За коллегу юриста Анну Грищенко, недавно надевшую судейскую мантию, стыдно. Впереди оспаривание незаконного постановления в Вологодский городской суд.

Tags: наш суд, Пегов Максим Иванович, судебный произвол, судья Анна Грищенко