Алексей Алексеевич Венедиктов являет собою профессиональное чудо. Он пришел из школы, и не случись Перестройки, мы бы так никогда и не узнали, что этот в прошлом учитель истории умеет в журналистике всё. Но мало того, это всё он умеет делать лучше всех. Он классный репортер, дивный нарратор, блестящий популяризатор, выдающийся интервьюер и превосходный политический аналитик, работающих во многих жанрах. Он поразительно успешный архитектор и организатор ультрасовременного средства массовой информации, когда в одном месте органически и на равных работают звук, изображение и текст, отчего «Эху Москвы» поделом завидуют сразу и радио, и газеты, и телевидение. Новшества не пробивают себе дорогу на станцию – их привечают и подхватывают еще в стадии зеленых побегов. Венедиктов умеет считать деньги. Он выстроил успешный информационный бизнес, что присуще немногим из пишуще-редактирующей братии. Вложившись в «Эхо», Газпром сделал одно из самых удачных своих вложений. В отличие от Украины и Белоруссии, «Эхо» не сосёт деньги из газового монополиста, не жалуется в Стокгольм, но достойно вознаграждает своих акционеров. Венедиктов искренне и нежно любит своих слушателей-читателей-зрителей и при этом никогда не сюсюкает с ними. (На мой взгляд, мог бы порою и помягче.) Скорее всего, он в школьном своем прошлом был очень хорошим педагогом, отголоском чего служат не только его очаровательные «детские» передачи, когда он срочно подменяет приболевших коллег, но и на диво успешная кадровая политика. Люди Венедиктова как на подбор: умные, хорошо выученные, не переступающие этических норм профессии. При этом едва ли не все они стали звездами именно на «Эхе», а некоторые даже чуть потускнели, по той или иной причине от «Эха» отдалившись. Добавьте к этому неутомимость, самоотверженность, жизнь без устойчивых выходных.
И наконец, что стоит выделить особым абзацем, легендарное политическое самообладание А. Венедиктова. Судя по иным частностям личного поведения, человек он порывистый и страстный. Но как же он умеет взнуздывать сам себя! Ни малейшей поблажки собственным взглядам и предпочтениям, когда речь идет об информации. То же и с мнениями. В России нет ни единого СМИ, где так наглядно проявлялось бы равновесие противоположных политических и этических воззрений. Для Венедиктова как главного редактора все равны и достойны быть представленными в «прайм-тайм». Вряд ли кто-нибудь еще сумел бы собрать под одной вывеской людей талантливых, неукротимых, по-своему привлекательных, но совершенно не приемлющих друг друга. И не просто собрать, но и удерживать их годами.
В профессиональной среде считается не вполне приличным изгиляться в комплиментах друг другу. Венедиктов не стал бы исключением, если бы не два извинительных, хотя и сугубо личных обстоятельства.
Первое состоит в том, что за полвека в журналистике я достаточно поработал и в газетах, и на радио-телевидении. Так что знаю, о чем сужу.
Второе обстоятельство уже из ряда нравственных. Если не считать краткого периода, когда новорожденное «Эхо» еще вызревало в темных комнатках на бывшей улице 25-го Октября, никакого участия в работе станции я не принимал, что начисто исключает малейшую вероятность наших с А. Венедиктовым взаимных благодеяний.
Но вот пришла весть, которая затмила все возможные комплименты. На «Эхо» пришла давно предсказанная беда. Газпром ломает станцию через колено. Моя, говорит, станция, вот и ломаю.
Колено, конечно, газпромовское, но ломает вовсе не Газпром. Причем тут Газпром? Нет никакого Газпрома. Есть Путин, он и ломает. Прямо вот сейчас. Не прождав и пары недель до голосования. На всем скаку. Не утерпел. Сдрейфил. Наложил в штаны.
Это – честь. Это и есть то признание профессиональных достоинств, выше которого просто ничего нет.
Он ведь опаслив и боязлив, наш Владимир Владимирович. На «Эхо Москвы» он давно точил зуб. Когда говорил о радиостанции, любимой столь многими, так физиономию нацлидера просто перекашивало.
А уж как врал, как врал!
Не могу удержаться от дивной цитаты. Путина бесит собственное бессилие. Провинциальный лицедей и бесцеремонный толкователь собственных видений, он жаждет закрытия ненавистной станции и прет в своих целях напролом. Вот как это выглядит.
«Недавно мы с Дмитрием Анатольевичем были на юге, — будто бы погрузившись во внезапные воспоминания, начал излагать В. Путин. — Занимались олимпийскими объектами и немножко на лыжах покатались вечером. Включил перед сном (или утром проснулся) канал и попал на вашу радиостанцию. Я даже не знаю этих людей. Я смотрел и думал: что за чушь они несут? Я даже не знал, что это ваша радиостанция, честное слово».
Остановимся на этом «честном слове» вождя. Оставим на его совести эти «немножко занимались» «и немножко катались». На КПК в былые годы за такую командировку с лыжами гнали из партии. Два спецсамолета, две ватаги холуев – чтобы вдвоем взглянуть на «объекты»? Это круто.
Но смиримся перед тремя подряд честными словами, на которые не поскупился премьер-кандидат. Пусть оно было перед сном, пусть «утром проснулся» — все равно никак не вытанцовывается. Программа, в которой участвовали авторитетные эксперты по оборонной политике А. Гольц и А. Коновалов, шла в то раннее вечернее время, когда взрослые люди в койку не идут — во всяком случае, для сна. Утром она не повторялась. Если же Путин смотрел её в записи по «Сетевизору», то крупные логотипы «Эха» висят там на первом плане, и не заметить их никак невозможно.
Но поверим, что видение все же было. «Вот послушайте, — продолжал Путин, — я вот лежал в кровати перед сном, или проснувшись, уже не помню, и думал: это ведь не информация — то, что они дают, это обслуживание внешнеполитических интересов одного государства в отношении другого, в отношении России. Я вам говорю просто как эксперт, который этим занимается много лет: есть абсолютно элементарные вещи, их нельзя не знать, я не верю, что они этого не знают, и они делают это за счёт российского налогоплательщика. Для меня уму непостижимо, как это возможно. В Штатах это было бы нереально абсолютно, не допустили бы вообще… Вы понимаете, чтобы вот так обслуживали интересы России в отношении США на каком-то канале, который принадлежит государственной компании, — я это просто не представляю, это просто невозможно».
Как вам этот эксперт по ракетам и свободе слова? Что «Эхо Москвы» является вполне рентабельным бизнесом и никому в карман не заглядывает — этого премьер может и не знать. Пашет человек. Но что Газпром к деньгам налогоплательщиков отношения не имеет — это-то деятель, двенадцать лет руководящий страною, должен знать. Те же двенадцать лет Путин рулит внешней политикой России — ну хоть кто-нибудь мог бы шепнуть ему на ушко, что «в Штатах» у правительства нет ни одной газеты, ни единого телеканала, ни одной радиостанции? Нет у Барака Обамы ни Эрнста, ни Добродеева, ни Кулистикова. И у обоих Бушей не было. И у штатных правительств, не в пример нашим субъектам Федерации, ни одного своего «голоса», блин, нет.
Все это Алексей Венедиктов мог бы напрямик резануть в глаза всевластному собеседнику — но не резанул. Но не потому, что слаб в коленках или насчет газет в Америке не просвещен. Не так почтение к чинам, как груз огромной ответственности с возрастающей силой давит на этого выдающегося журналиста и (что все более очевидно) политика национального масштаба. Сохранить «Эхо Москвы» важно не только для сотрудников станции и членов их семей. Сегодня «Эхо» — самая удобная, самая обжитая и самая авторитетная площадка для свободного обмена мнениями. Её воздействие на общественное мнение столь велико, что власть отважилась на немедленные действия.
Долгие годы Путин терпел «Эхо», получив заверения в его «неэлекторальности». Он считал станцию удобным свистком для лишнего пара, экзотичным аквариумом для редких рыбок. И вдруг оказалось, что не аквариум это, но серьезный водоем. То ли совсем большое озеро, то ли приличных размеров море. Во всяком случае, именно сюда стекаются ручьи и реки Интернета со всей России. И картинку, показанную по невесть откуда взявшемуся «Сетевизору», смотрит весь мир, явно предпочитая её напыщенным постановкам повязанных Путиным телеканалов.
Благодаря «Эху» мир Интернета теснит толпу телевидения. Это пробуждает ужас даже в том месте, которым товарищ намылился сесть на трон. Но прежде, чем удушить Венедиктова, Путин постарается его перекупить. Для того есть множество проверенных временем «выбросов в сторону» и даже «выбросов вверх». Пока что события можно выдать за «спор хозяйствующих субъектов». Люди Путина изо всех сил притворяются, будто именно это и происходит. А ручки, мол, вот они.
Мы это столько раз проходили… С перемен в совете директоров начался в мае 1997 года захват популярных тогда «Известий». Потом сменили главного редактора. Потом ушла половина сотрудников. Потом выгнали другую. Потом пошла редакторская чехарда – что ни год по новому главному. Потом четырежды обновили штат сотрудников. Потом редакцию выгнали из её здания. Теперь это презренный листок, где много ярких красок и сиплых голосов никак не извиняют унылую убогость смысла.
Не исключено, что пока что лидер попугивает популярную радиостанцию. Но на том дело не станет. Очень скоро на поверхности страны останется одно из двух: или Путин, или «Эхо». Им двоим в России не ужиться. Разве что кто-нибудь из них изменится. Что изменится «Эхо» — в это я, увы, верю. Что изменится Путин – ну, хоть убейте.
оригинал
Tags: Венедиктов Алексей, Свобода слова, Эхо Москвы
Последние комментарии